упитанный. Центнер открыл плаксивый рот:
— Я-а Ва-а-ся, сын Татья-ны Па-авло-вны. Не убивай-айте меня-а, дя-а-де-нь-кааа, я-а ещё ма-алень-кий…
В туалет влетел Пороська. Тотчас же поднял автомат, целясь, и радостно завопил:
— Свидетель! — зачастую ум теряется даже у умных, но если б демоны были умными, то подобную хрень они бы не орали.
Хрыщ молча поднял пудовый кулак и ткнул подельника в эмоциональную харю. Порось отлетел к унитазу, и приземлился рядом с пухленьким малышом. Опустил успокоенную морду на грудь, и засопел в беспамятстве. Стопроцентный нокаут.
Центнер повёл испуганными глазками туда и сюда.
— Ты читать умеешь? — присел Хрыщ пред ним на корточки.
— Да-а, не убива-а-айте, я ещё ма-а… — опомнившись, снова заголосил Вася.
— Маленький, — мягко (на удивление) закончил демон. — Слухай, пацан, нам нужно узнать, в какой камере сидит один человек. Прочти в бумагах на столе, сделаешь — будешь жить.
— А вы не врё-ёте!? — недоверчиво заголосил центнер.
— Нет же, вставай, — Хрыщ поднялся сам, подал жилистую руку. Постарался любезно улыбнуться.
— А мо-ожноо я-а зде-есь лучше посижу-у? — сомневался Вася.
Очнулся Порось. Почесал голову в замешательстве. Кряхтя, встал и подобрал автомат. Зевая, как ни в чём не бывало, выдвинул предложение:
— Хрыщ, давай застрелим этого жирного ублюдка, и осмотрим все камеры подряд. Их здесь всего штук одиннадцать.
— А… ну, вообще-то мысль, — после некоего колебания одобрил подельник. Полиция прискачет сюда минут через пять-шесть, и возиться с расспросами мелкого тугодума вообще некогда.
Центнер заворочался в своём углу. Сказал рассудительно, без привычных заиканий:
— А вы скажите, кто именно вам нужен. Я знаю зэков!
— Заткнись, сопляк! — грубо бросил Хрыщ. Хорошая мина при плохой погоде нужна лишь тогда, когда она необходима. Хотя… — Постой-ка, ты, правда, знаешь всех!? — вдруг опомнился демон.
Порось тем временем скинул китель и оторвал рукав окровавленной рубашки. Бегло осмотрел раненую руку, когтями залез в зияющее на плече отверстие, вытащил пулю и подул на дырку. Рана стала скоренько самозатягиваться.
— Конечно же, я знаю всех зэков, — самодовольно прогудел центнер. — Ведь я же сын Татьяны Павловны.
— Кто такая Татьяна Павловна? — проявил никчемный интерес Порось.
— Заткнись и ты! — рявкнул Хрыщ на дружбана. — Пацан, нам нужен Сидоркин.
— Это который Саня? — глянул исподлобья Вася.
— Да-да! Где он сидит, сволочь!? — грянули демоны в унисон.
Центнер, испытывая терпение, неторопливо встал. Насупив пухлые губы, внимательно осмотрел отморозков в форме полиции. Спросил с наглецой:
— А вы честно обещаете сохранить мне жизнь?
— Не заговаривай зубы, жирдяй! — прорычали демоны, вскидывая оружие. — Считаем до трёх, потом тебя мочим. Раз, два…
— Са-а-няя ча-лит-сяяя в де-вя-ая-тооой каа-мэе-реее! — вновь заблеял Вася. — Веек воо-оли не-э ви-адаа-ть!..
— Умница! — рыкнул Хрыщ, и немедленно рванул из туалета прочь.
— Соображаешь, пацан, — оскалился Порось и нажал на спуск «Калашникова».
Живот центнера разрезало напополам, и он грузно упал на цементный пол, прежде ударившись головой о сливной бачок. Туалетную комнату ощутимо тряхнуло.
Порось удовлетворённо кивнул и заспешил вслед за подельником.
* * *
— Вот она, — произнёс Хрыщ, останавливаясь у металлической двери, с облупившейся красной краской. Цифра «9» была криво выведена белым цветом.
Демон выстрелом разнёс замок. Рванул железо на себя. С традиционным скрипом дверь отворилась. Тюремные петли скрипят всегда и всюду, на всех континентах!
Внутри камеры, на деревянном полу, служившем одновременно такой общей шконкой, находились пятеро сидельцев. Зэки — кто испуганно, а кто с немым вызовом, уставились на двух киллеров с оружием в руках.
— Сидоркин, ты пойдёшь с нами! — с довольной ухмылкой скомандовал Хрыщ.
Мужчина лет тридцати пяти на вид, явно блондин стриженный под расчёску, со смазливыми чертами лица и синими глазами, живо вскочил на ноги. Ладную фигуру обнимал спортивный костюм, на ногах — мягкие тапочки.
— Послушайте, я вас не знаю! — он огляделся, ища поддержки у своего кворума.
— Довольно того, что мы тебя знаем, — усмехнулся Хрыщ. — Ты нужен нашему боссу.
— Вы уверены? По-моему, это ошибка, — мялся Сидоркин, нервно почёсывая ступнёй о ступню.
— Будешь морозиться, всех других окаянных перебьем, — предупредил Порось, наставляя ствол автомата в камеру.
— Да мне всего чуток чалиться осталось, — сопротивлялся Сидоркин. — Не хочу фуфел от ментов. Ребят, может, подождёте меня месяцок, а?..
Где-то снаружи яро завыла сирена. Демоны прыгнули в камеру, схватили карманника под руки и поволокли к выходу. Крепкий седой мужик бросился на подмогу, но получив в зубы локтем Порося — угомонился ввиду потери сознания. Больше никто не вступался.
— Эй-эй, полегче, чуваки! — загорланил вор. — Я понял, что от вас не отвяжешься. Пустите-ка, я сам…
— Живее!
Демоны отпустили жертву. Сидоркин на пороге обернулся и сказал грустно:
— Бывайте, честной народ! Скажите ментам, что я не хотел уходить с этими, по всему видно, серьёзными ребятами, и был вынужден подчиниться грубой физической силе…
— Шевелись, твою мать! — напутствуемый толчками демонов, Сидоркин заспешил следом за Хрыщом. Порось замыкал шествие.
— Это вы устроили тарарам со стрельбой? — возбуждённо спрашивал карманник. — Чёрт, тут полно покойников!
— Живее, чёрт возьми! — сирена не утихала, а только множилась и ширилась.
Демоны и человек выскочили за ворота. В углу дворика находился синий «Москвич» 1987 года выпуска, с французскими номерами.
— Тачка, прямо скажу, не ахти, — не удержался карманник от оценки.
— Кантуйся назад! — приказ обсуждению не подлежал и был тотчас же исполнен.
Хрыщ прыгнул на переднее сиденье, а Пороська устроился за рулём. Машинка рванула с места сразу после включения замка зажигания. Вывернули из дворика, удачно объехав парочку грузовых шатров с масками-шоу, и помчались мимо здания РОВД, где собрались все силовики города. «Москвич» легко вынес решетчатые ворота, охраняющие полицию от своих граждан, жёстко сбил подвернувшегося майора, и — полетел прочь.
— Ну, ни хрена себе! — затравленно пробормотал Саня, оглядываясь назад.
3. Поездка в преисподнюю
Синий «Москвич» 1987 года выпуска нёсся по подмосковному городку. Мимо кирпичных близнецов-пятиэтажек, продуктовых магазинчиков и газетных киосков. По тротуарам шастали редкие замкадыши, тут и там мелькали патриархальные детские площадки и вполне зелёные рощицы. Сложно было представить, что всего в десятке километров отсюда раскинулся громадный мегаполис, — источник бессмертного топлива для адского пламени… А тут жил и умирал бесконечный в своём умилении рай.
Здание ИВС осталось только в памяти пассажиров. Гангстер на переднем сиденье обернулся к карманнику и широко улыбнулся. Сказал вальяжно:
— Давай знакомиться, Саня. Меня зовут Хрыщ.
— А меня Порось, — откликнулся шофёр. — Приятели называют Пороськой или Поней.
— Странные имена, — несколько в оторопи заметил Сидоркин. Шок прошёл, но немного знобило.
— Мы двоюродные братья. Наши матери родные сёстры, — выдал справку Хрыщ. Справка нисколько не проясняла странность имен, но сказать, что их имена демоновские Хрыщ постеснялся. А может, не догадался.
— Куда мы едем? — буркнул карманник, и совсем не любезно. Если тебя насильно хотят трахнуть, то приличия становятся неэтичными.
— К нашему боссу, я же говорил, — высказался Хрыщ. — Он хочет поручить тебе важное задание!
Нет ничего полезней в стрессовой ситуации, чем поржать над собой. Если ты оптимист, не путать с моралистом или педерастом… Вор всплеснул руками и воскликнул:
— Задание! Как же я не допёр?! Тока вот далеко мы не уедем, чувачки, а когда нас возьмут — то народного суда над нами не будет.
— Нас ещё никто не догонял, — беззаботно произнёс Порось. — Ты не сцы, главное.
— На, покури, — Хрыщ подал сигаретку. Сидоркин без расспросов её взял, курево — та вещь, от которой не отказываются даже не курящие, был бы повод… однако.
Вор вытянул из штанов коробку спичек и жадно закурил:
— Что мне надо делать? Учтите, я простой карманник, и ни хрена других дел не втыкаю.
Паяльник у твоих яиц — это весомый повод открыть для себя новые горизонты, в любых неизведанных для себя областях знания. Как правило, об этом знают и жертва, и её похитители… Но зачем гнать порожняк там, где его можно избежать. Хрыщ демонстративно развернулся от подопечного, и неохотно цыкнул:
— Светлейший
